К таким способам, в те далёкие годы, относились: ловля на "самодур”, на искусственные "мушки”, ловля на "дорожку” на воблеры и колебляющиеся блёсна – «ложки». Первые редкие косяки скумбрии, мигрирующие из Мраморного моря появлялись сначала в северо-западной части моря, на линии Ильичёвск-Одесса-Очаков – Тендровская коса-Лазурное в середине мая, начале июня. Стоит отметить, что сначала, после произведенной авиаразведки, косяки скумбрии встречали промысловые суда, стоящие в 3-10 милях от берега, старавшиеся выбрать кошельковыми неводами все перемещающееся стадо. Оставшиеся после массового вылова разрозненные мелкие косяки скумбрии приближались к береговой зоне и уже тогда, местные рыболовы-любители, кто с молов и пирсов, а кто с лодок начинали вываживать рыбу самодурами. 

Примечательно, что черноморские рыболовы-любители разные возрастные группы атлантической скумбрии именовали специфическим термином, который определял её размер, жирность и агрессивность при поведении на крючке. Скумбрию-годовика, пришедшую из Мраморного моря на нагул в Чёрное в июне – называли чирусом. 

Скумбрию старшей возрастной группы, от 20 до 25 см длиной, так же пришедшую на жировку весной-летом, с почтением именовали баламутом. А вот скумбрию, мигрирующую в октябре-ноябре из Чёрного моря после нагула, и считавшуюся наиболее достойным трофеем, обозвали качалкой. Всеми три возрастные группы скумбрий, ловили на самодур, на блёсна-«ложки», а при обладании у рыболова собственного небольшого судёнышка с мотором-«стационаром» зачастую добывали эту рыбу классической «дорожкой». 

Примечательно, что наиболее уловистой снастью для лова скумбрии с пирса, волнореза или лодки признавался самодур, оснащенный перышками цесарок. Самодур 50-60-х годов прошлого века, представлял собой лесу (в те времена вместо лесы ставили суровую или капроновую нить), так называемую «ставку», оснащенную по всей рабочей длине 5-10 поводками с имитацией искусственных "мушек”, вернее — крючков №8-12, модифицированных разноцветными перышками от домашней птицы, фрагментами изоляции от электропровода, узкими полосками белой клеёнки и редко нитками. При ловле скумбрии с пирса, использовался короткий самодур со ставкой из 5-6 крючков, а при ловле с лодки нередко количество крючков доходило и до 15 единиц. 

Первый крючок ставки привязывался в 10—15 сантиметрах от торпедообразного грузила, вес которого не превышал 200 грамм. 

Остальные крючки (числом до 15) на коротких поводках в 3-4 см длиной, привязывались с таким расчетом, чтобы они не цеплялись друг за друга и смотрели жалом вверх. Примечательно, что в те годы абсолютного дефицита, наиболее подходящим материалом для поводков являлись капроновая леса из дедерона, производства ГДР, толщиной в 0,2—0,30 миллиметра, стальная проволока или шелковая жилка. По «блату» многие рыболовы-любители покупали крайне редкую в 60-70-е годы нейлоновую лесу, производства Японии, которая чаще всего применялась на море для ловли хищных рыб с помощью самодура. 

Для ловли мелкой скумбрии в море с лодки в отвес, применяли на ставке до 12—15 небольших никелированных крючков № 4—6, оснащенных перышками. Для более крупной рыбы применялись на ставке 4—6 крючков более крупных размеров - № 10-12 также с перьями. Перышки к крючкам привязывались при помощи разноцветных шелковых нитей и пропитывались клеем БФ-2 или «Суперцемент». 

В Крыму и в Одессе, считали, что наиболее «уловистые» перышки голубого цвета от сойки, привязанные с тыльной стороны крючка. На Кавказе предпочитали для ловли скумбрии другой вариант оснастки, когда к цевью и лопатке (реже к колечку) крючка припаивалась никелированная или хромированная пластина из металла, имитирующая блесну небольшого размера. Самодуры в 50-70-е годы, как правило, мастерились сами рыболовами из подручных материалов или заказывались местным умельцам-кустарям, которые под страхом заключения под стражу, клепали данные «орудия лова» денно и нощно, зарабатывая при этом неплохие деньги. А

втору этой статьи в Абхазии однажды пришлось держать в руках «самодур-самопал» образца 1973 года, изготовленный в городе Реутов на оборонном ракетном заводе и благополучно «забытый» отдыхающим-курортником после обильных возлияний в гостиничном номере. Самодур, содержащий на ставке 8 крючков № 10 с мастерски припаянными к цевью и лопатке миниблёснами, тщательно отхромированными в гальванической мастерской оборонного завода, представлял собой грозное оружие для абсолютно любой живности, водящейся в Черном море. 

Даже, скорее всего это был не самодур-самопал, а некий шедевр, изготовленный своеобразным Гварнери-Страдивари от рыболовной братии. Основная леса ставки данного самодура была из старой, потемневшей японской нейлоновой лесы с сечением 0,50 мм и имела длину 1, 65 см. На ставке, виртуозно крепились поводки из ….нержавеющей проволоки, неустановленного сечения, к которым, как понятно, были насмерть присобачены миниблёсна с крючками. На мой скептический вопрос обладателю чуда-самодура, немолодому абхазу, эффективна ли снасть, последний скромно заметил, что его отец до 1975 года в Пицундской бухте, заготавливал осенью, с октября по конец ноября три большие бочки скумбрии при помощи этого самодура.

 Засолка свежепойманной рыбы осуществлялась прямо на берегу, благо их дом в 300 метрах от моря, в районе здания Рыбозавода. Примечательно, что дошлый абхаз, даже умудрился достать на рыбзаводе консерванты: сорбат калия и бензоат натрия для лучшего сохранения свежепосоленной скумбрии, которые добавлял в необходимых количествах при посоле рыбы. На мой вопрос, крупная ли была скумбрия при ловле её в Пицундской бухте, последний ответил, что экземпляры по 250-300 грамм считались в то время очень крупными и вполне достойными, но в основном попадалась рыбы по 120-150 грамм длиной, не более 20 см.

 Сейчас «секретное оружие» из города Реутова тоже не валяется без дела, и автор сам смог убедиться, что данный самодур прекрасно «работает» на ловле ставриды. Конечно же, на Кавказе, и в частности Абхазии, до сих пор широко применяют самопальные самодуры оснащенные пером цесарки и подкрашенные металлокомплексными или прямыми красителями . 

О наиболее «уловистом» цвете перышек, для добычи скумбрии, тем не менее, единого мнения до сих пор нет. В районе Одессы считали, что на "самодур” должны идти только пестрые мелкие перья от цесарки. 

Под Балаклавой применяли и белые и черные перыя от петухов, смазанные растительным маслом. На Кавказском побережье признавали лучшими голубые перышки сойки, длинную козью шерсть от местной породы и мишуру для новогодних ёлок. Автор статьи, применяя в своей практике различные виды самодуров, в том числе и оснащенные перьями разнообразных птиц, выскажет своё мнение. 

Думаю, что при ловле разными видами самодуров, крючки которых отделаны перьями птиц, оплеткой от изоляции проводов, козьей шерстью и мишурой, важен не столько сам вариант оснащения снасти, а определяющую роль играет время суток и освещение разных слоев водной поверхности. При дневном свете, а также при максимальном световом освещении разных горизонтов морской толщи, основная часть хищных рыб, вне всякого сомнения, реагирует на цветовое раздражение и на колебания, определяемые боковой линией. 

И в этом случае, вне всяких сомнений разноцветные перышки и др. значительно усиливают уловистость такой снасти, как самодур. 

А вот поздним вечером и ночью, когда освещение в море близко к нулю, цвет перышек и других элементов оснастки не играет абсолютно никакой роли, так как хищная скумбрия или ставрида «считывает» поверхность в основном боковой линией и распространяющиеся в водной толще колебания от правильной «игры» ставкой самодура, сильно напоминают обитателям пелагиали перемещение мелких планктоядных стайных рыб.