С конца февраля – начала марта наступает наиболее интересный и результативный период ловли налима. К этому времени большинство особей в водоемах Средней полосы и на севере страны уже отнерестились. А, как известно, рыба, затратившая на нерест силы, после короткой паузы начинает усиленно питаться. Ледяные просторы водоема, по которым можно перемещаться в любом направлении, находить рыбьи стоянки (в том числе с помощью эхолота) и использовать более компактные, чем по открытой воде, снасти, позволяют рыболову очень эффективно ловить налима. Я полюбил зимнюю налимью лов­лю еще в ранней юности, когда мы ездили на подмосковные во­дохранилища на перекладных — сна­чала на электричке, а потом на авто­бусе.

Помню, мы с товарищем актив­но ловили «полосатиков» у песчаной косы, и тут же я довольно широко ус­тановил пяток жерлиц на щуку. Две из них сработали, и одна была заведе­на рыбой за корягу, поскольку я из­лишне промедлил, решив, что это щу­ка и она должна размотать определенное количество лески. Но на вторую попался килограммовый налим.

Большинство рыболовов при ловле налима используют поставушки, ко­торые устанавливают на ночь, засы­пая лунку снегом и обозначая место веточкой. Сама поставушка — снасть нехитрая и многократно описана, а вот тактика ловли этими снастями за­служивает того, чтобы ее еще раз рас­смотреть, и поэтому приведу пример одной удачной рыбалки.

В тот раз мы приехали аж к самой се­верной части Селигера. В конце февраля морозов уже больших не было, но из-за предшествующей продолжи­тельной оттепели между снегом и льдом стояла вода. По словам хозяйки дома, у которой мы остановились, ее покойный муж ловил налимов прямо на выходе из залива, расположенного у деревни. Первый день ушел на поиск налимьих троп. Слева от залива меж­ду берегом и небольшим островом шла довольно мелководная протока. Края залива и протоки покрывали по­лосы сухого камыша. Эхолот показал, что вдоль камыша тянется полосой в 10—15 м песчано-галечный пляж, за которым на большом протяжении рас­полагаются локальные каменистые гряды с глубиной 5—6 м. За грядами шло резкое понижение до 8—9 м, и дно дальше было заиленное.

В отличие от залива в протоке течение было и зна­чительное, а дно такое же — песчано-каменистое. Поначалу я предполо­жил, что в период, когда толщина льда максимальна, налима нужно искать не иначе как на проточной воде (т.е. в протоке), где содержание кислорода выше всего. Там я установил самое большое количество разведыватель­ных жерлиц и поставушек. На доста­точно глубоких грядах я также уста­новил немало жерлиц. Почти не уде­лил внимание песчаной отмели вдоль камыша (всего две поставушки) и по­ленился обследовать участки, прилегавшие к острову со стороны больших глубин. На утро было снято три нали­ма. Самый крупный, на 2 кг, взял на самой мелкой изо всех каменной гряде (глубина 4,5 м) недалеко от протоки. И два налимчика, каждый около килограмма весом, сели на обе поставуш­ки, поставленные на краю песчано-галечного пляжа (глубина 3 и 3,5 м).

Таким образом, я выяснил, что возможный ночной маршрут налимов проходит вдоль края пляжа, где боль­ше гальки, но где еще не идут камени­стые гряды. Я подумал, что, возможно, ночью налим выходил и на более мел­ководные места, хотя в протоке не по­пался ни один. В принципе, анализируя предыдущие налимьи рыбалки, я давно пришел к выводу, что эта рыба на водохранилищах и озерах всегда держится на довольно большой глуби­не, скажем 6—8 м, а ночью перемеща­ется на относительное мелководье. И чем ближе к весне, тем дальше на мель в поисках корма будет заходить налим. Замеченная мной закономерность вполне обоснована, ведь мелкая ры­бешка — ерш, пескарь и т.п. — в глухозимье придерживаются глубоких мест, где для большинства кормовых организмов идеальные условия обита­ния, а с появлением талых вод, с кото­рыми в воду поступает кислород и до­полнительный корм, идут к берегу. Кстати, замечено, что мелкие рачки, в частности бокоплавы и некоторые нимфы, в начале весны тоже смещают­ся с заморных участков к местам, где максимально высокое насыщение воды кислородом.

Об этом можно судить по полыньям, прорубленным весной, воз­ле которых на нижней кромке льда всегда можно найти какой-нибудь прилепившийся живой корм для рыбы. Таким образом, вырисовывается уже известная схема: существует место, наиболее богатое мелким кормом жи­вотного происхождения — на него ре­гулярно выходит кормиться мелкая рыбешка - это место постоянного вы­хода кормовой рыбы прекрасно знает хищник, который при благоприятных атмосферных условиях всегда идет сю­да за поживой. При этом охотничий маршрут налима чем-то похож на охотничий маршрут щуки. Но зубастая охотится днем и движется от ко­ряжины к коряжине или от одного ост­ровка водорослей к другому, за которыми поочередно устраивает засаду (т.е. приближается к стае кормовой рыбы из-за укрытия), а налим, пользу­ясь темнотой ночи и обонянием, продвигается по открытым местам. Однако он всегда идет той тропой, на кото­рой можно встретить кормовую рыбешку.

Основной кормовой объект налима — ерш и пескарь. Эти рыбы в конце зимы часто обитают на песчаных отмелях, но корм находят на мелко-каменистых участках и даже на каменисто-заиленном грунте, поскольку на чистом песчаном дне реже всего селятся какие либо водные организмы. Слишком больших нагромождений на дне ерш и пескарь почему-то избегают. Кстати, существует мнение, что на илистом дне налима встретить невозможно. Это не так. Приведу пример. Дело было в первой поло­вине марта на Яузском водохрани­лище. Мы оставили на ночь жерли­цы в заливе, в который впадала речушка. Строго по ее руслу шло раз­деление состава дна: справа шел об­ширный песчаный пляж, слева мак­симальные для залива глубины — 4—4,5 м — и сильно заиленное дно с отдельными коряжинами. Из поставленных на ночь по всему зали­ву жерлиц дали результат только те, которые стояли слева от русла, т.е. там, где грунт был илистый. Здесь из восьми жерлиц сработали четыре, и было вынуто на лед три налима, а еще две оснастки рыбы завели за коряги.

С правой же сто­роны из семи жерлиц не «загоре­лась» ни одна. В данном случае картину ночного выхода налима я представляю себе так. Поскольку налим любит чистую, хорошо обогащенную кислородом во­ду, он днем стоял в заливе с той стороны русла, где песчаное дно. С правой же стороны, как днем, так и ночью, обитало очень большое количество плотвы — у нее здесь хорошая кормовая база. В огромных косяках плотвы наверняка попадались больные и ра­неные рыбки, которых налиму ночью нетрудно было подобрать. Вот он и выходил на эту «точку» кормиться.

Однако вернемся к рыбалке на Се­лигере. На второй день переставлен­ные на песчаный грунт к камышам жерлицы результата никакого не да­ли. Опять было поймано два неболь­ших налимчика на галечной полосе ближе к прерывистой каменной гря­де, а на ней самой поклевок не случи­лось. Так как это место по количеству пойманных рыб меня не устраива­ло, я решил перебраться к острову, справа от которого шел обширный песчаный полив с островками галеч­ного грунта, а за ним — довольно по­логий свал на глубину. Если на вер­шине его была глубина 3 м, то вни­зу — 7—8 м. В результате двух дней ловли на участке площадью примерно 600x200 м я поймал пять крупных налимов — 1,8; 2,5; 2,2; 3,2 и 1,5 кг. После чего пришел к выводу, что этот ночной хищник выходил на кормежку на отдельные камени­стые участки свала и на подводные плато (глубина 4—4,5 м), находя­щиеся вблизи бровки и окружен­ные большими глубинами. Время выхода — с 22 до 1 часа ночи, и в па­смурный день был поймай один налим в 16 часов на жерлицу, которая ставилась на щуку на нижнем уступе свала.

В связи с этим вспоминается одна налимья рыбалка на Рыбинском водо­хранилище у примерно такого же ост­рова с такими же примыкающими пе­счаными поливами и отдельными ка­менистыми грядами. И свалы там имели место, правда, слишком они были глубокие — русловые (вблизи проходило затопленное русло Волги). От острова шла длинная, примерно 600 м, песчано-каменистая коса. Вся рыба — плотва, окунь, по последнему льду ловилась в районе этой косы. И прекрасно работали по налиму жер­лицы, поставленные на ночь по обе стороны косы (т.е. на ее свалах). Причем что интересно, повторилась предыдущая история с дневной ловлей налима, когда не менее крупный хищник был пойман еще по светлому на жерлицу, поставленную в самом конце косы на глубине 7 м. На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что на водохранили­щах и озерах налим днем ищет укрытие в ямах, русловых понижениях и тому подобных местах, а ночью выхо­дит на бровки и прилегающие к ним столы, поливы с относительно не­большими глубинами — 3—5 м. А в пасмурную погоду может кормиться и днем. Но при дневных выходах его маршрут короче и большей частью проходит на глубине. Мне думается, что дневные выходы налима, наряду с благоприятными для этого погодными условиями, связаны еще с наличием кормовой рыбы. Если в отдельно взятой «точке» кормится большая масса мелкой рыбы, а рядом находятся стоянки налимов, послед­ние могут не устоять перед соблазном подойти ближе к косяку — авось да обломится кем-нибудь поживиться. Еще одни пример из ловли налима на Рыбинском водохранилище гово­рит и пользу этой теории. Дело бы­ло в районе Брейтово в марте.

Боль­шая толпа рыболовов собралась примерно в двух километрах от бе­рега на бровке затопленного русла Мологи. Все рыболовы с перемен­ным успехом ловили крупную плот­ву и окуня. Когда был период зати­шья клева, я решил поставить не­сколько жерлиц вокруг ямы, кото­рая имела выход в русло. Наживку — мелкую плотвичку, опустил у самого дна. После обеда солнце за­крыли тучи, и вскоре сработала жерлица, стоявшая ближе всего к руслу на бровке. Через час сработа­ла еще одна — с другого края ямы, уже на самой вершине отходящего к руслу отрога. Плотва, окунь и, кста­ти, любимый налимом ерш клевали вдоль бровки русла. На поливах во­круг ямы поклевок на мормышку не было вообще, за исключением вто­рого отрога, на котором бешено клевал крупный ерш.

Иногда, чтобы обнаружить налимью тропу, полезно поблеснить. Опытные рыболовы применяют для ловли налима тяжелые блесны. Они говорят, что этого хищника привлекает тупо постукивающая о камни железка. Имен­но поэтому лучше использовать блес­ны, залитые мягким свинцом. Всегда лучший результат при такой ловле да­ет подсадка на крючок блесны пучка червей, кусочка свежей рыбки, рыбь­их потрохов или небольшого живца. Самая эффективная оснастка, на мой взгляд, — это тандем блесны и прикре­пленной к ней на 15—20-сантиметро­вом поводке мормышки с крючком № 5—7. Наживка надевается как на крючок блесны, так и на крючок мормышки.

Причем желательно ис­пользовать одновременно две разные насадки, например, на крючок блесны наживлять полоску мяса, а на мор­мышку пучок червей. Игра блесны должна быть нетороп­ливая: постучал два три раза о дно и затаился минуты на две три. Потом этот прием еще несколько раз повто­рил — и переходи к другой лунке. Об­наружив место обитания налимов, нужно на этом участке установить не­сколько жерлиц или поставушек (на расстоянии 15—20 м друг от дру­га) и оставить их на ночь.